торгую догмами и эскапизмами.
Я вдыхаю пыль,
А в этой пыли мир,
Целый мир открывается мне
Во мне
Там караваны гуляют по пустыням просто так, без цели, без средств
Там прекрасным дамам нужны мужчины, они страдают потому что им нужны мужчины, но они не нужны мужчинам, вот так
Там за столом сидят чинные гепарды, учат манерам маленьких людёнышей, бьют по рукам маленьких людёнышей, но как-то их не едят
Там под окном моим сидят визитёры, кредитёры, режиссёры, коммивоаяжёры, все сидят и ждут пока я их впущу
Но куда я должна их впустить, если они уже во мне
Если целый мир уже во мне
Живёт и постепенно забывает, что я - их бог
Но если вдруг они начнут пожары,
Начнут травить мою беззащитную сущность,
Начнут осушать мои красные реки,
Начнут давить мои мускулы...
Они напомнят мне, кто из нас боги
Но умрут, всё же, вместе со мной.
А в этой пыли мир,
Целый мир открывается мне
Во мне
Там караваны гуляют по пустыням просто так, без цели, без средств
Там прекрасным дамам нужны мужчины, они страдают потому что им нужны мужчины, но они не нужны мужчинам, вот так
Там за столом сидят чинные гепарды, учат манерам маленьких людёнышей, бьют по рукам маленьких людёнышей, но как-то их не едят
Там под окном моим сидят визитёры, кредитёры, режиссёры, коммивоаяжёры, все сидят и ждут пока я их впущу
Но куда я должна их впустить, если они уже во мне
Если целый мир уже во мне
Живёт и постепенно забывает, что я - их бог
Но если вдруг они начнут пожары,
Начнут травить мою беззащитную сущность,
Начнут осушать мои красные реки,
Начнут давить мои мускулы...
Они напомнят мне, кто из нас боги
Но умрут, всё же, вместе со мной.